3
На солнце набежали лёгкие облачка, подул свежий ветерок. Ольга решила не отдыхать. Пока дети спят, можно отнести сумки подальше, а потом вернутся за ними. Шагая медленно, как навьюченная лошадь, Ольга снова вернулась к своим невесёлым мыслям.
Да, наутро она позвонила Антону, старому другу и сослуживцу Игоря. Антон примчался сразу же и после невразумительного Ольгиного рассказа пришёл в неописуемую ярость. Да, он знал об исчезновении Игоря, и поэтому был страшно раздражён тем, что Ольга не посчитала нужным ему хотя бы позвонить. Ведь, она же должна знать, КАК ОН К НЕЙ ОТНОСИТСЯ. Ольга знала, именно поэтому и не считала возможным принимать от него какую-либо помощь. Однако теперь было не до церемоний. Повторив Антону историю с двумя миллионами, Ольга спросила: не поможет ли он ей. Должны же были остаться у Игоря какие-то деньги в их совместном с Антоном предприятии. Антон был великодушен. Правда, два миллиона он сейчас вывести из дела не может, но, примерно через неделю, достанет тысяч пятьсот. Ольга должна позвонить по оставленному бандитами номеру телефона, предложить им деньги и договориться об отсрочке остального долга. После его ухода, Ольга долго не решалась набрать цифры телефонного номера. Наконец, собралась с духом, и, услышав в ответ "смольный на проводе", выпалила:
- Меня зовут Ольга Князева, мне нужно поговорить с Костей Боровым.
Довольно приятный мужской голос, объявил:
- Так это я и есть, говори, что за дела.
Сбивчиво в двух словах Ольга попыталась объяснить суть проблемы. Боровой, немного помолчав, дал добро на отсрочку таким образом: через неделю она должна выложить ему пятьсот, через месяц ещё пятьсот, а потом в течение года по сто тысяч ежемесячно, два последние месяца - это проценты. Ещё он предупредил:
- Чем короче язык, детка, тем дольше живёшь.
Ольга промолчала. Она поняла, что без помощи Антона ей не выбраться из этой передряги.
Антон, как и обещал, приехал ровно через неделю вечером, с кейсом, шампанским, правда, без цветов, видимо, посчитав их в данной ситуации не совсем уместными. Пересказывая ему свой диалог с Боровом, Ольга расплакалась. Антон тоже заметно нервничал. Такой расклад ему явно не нравился. Чтобы как-то успокоится, Ольга пригласила его в столовую пить чай. Вспомнив, что пришёл с шампанским, Антон захватил бутылку с собой. Пить шампанское Ольге не хотелось, но и отказаться не хватило смелости. Антон сам достал из шкафа фужеры и разлил шампанское. Ольге не совсем нравилось, что он ведёт себя в её доме как хозяин, но она молчала. То ли шампанское оказалось крепче обычного, то ли переживания сделали своё дело, Ольга быстро захмелела. На какую-то минуту даже задремала. Очнулась от ласкового прикосновения мужских губ к её губам. Сердце радостно дрогнуло:
- Игорь! Любимый!- кажется, произнесла эти слова вслух.
Но мужские губы властно овладели её губами, и она поняла, что это не Игорь. Это Антон.
- Антон, не надо,- пыталась прокричать Ольга, но вместо слов с губ её сорвался звук, похожий на стон. Очевидно, приняв этот стон за согласие, Антон стал смелее. Руки его потянулись ей под блузку. Погладив ладонью одну грудь, он тут же овладел и другой. Ольга уже не сопротивлялась. Он потянулся губами к соскам, поочерёдно лаская их языком. Ольга застонала теперь уже от неожиданно нахлынувшего на неё наслаждения. Понимая, что всё это нехорошо, что предаёт Игоря, Ольга, тем не менее, всячески пыталась помочь Антону. Но тот не торопился утолять свою страсть, его губы скользили всё ниже и ниже, руки, тёплые и нежные, доводили её до иступления. Ольга потеряла над собой контроль. Она целовала его в плечи, в грудь, в губы. То умоляла его остановиться, то требовала "ещё". Наконец, всё кончилось. Ольга ещё дрожала от напряжения и охватившего её возбуждения, Антон гладил её по волосам, благодарил за страсть и нежность и говорил, говорил о его давней, безумной любви к ней. На ночь они перебрались из столовой в комнату для гостей. Что-то помешало Ольге пригласить Антона в их с Игорем спальню. Там, в комнате для гостей, в которой она никогда не была с мужем, ничто не мешало ей наслаждаться ласками Антона, бывшего лучшего друга и сослуживца Игоря.
Почувствовав тошноту и резкий спазм внизу живота, Ольга остановилась.
Погружённая в свои воспоминания, не заметила, как лес стал редеть и впереди показался густой кустарник. Присмотревшись, Ольга сделала ещё несколько шагов. Да, так и есть - это кустарник, живая изгородь, окружавшая некогда большой колхозный, а теперь никому ненужный, заброшенный сад. Сердце Ольги забилось так, как это было раньше при встрече с мамой и родным домом. Ольга сбросила надоевшие сумки и направилась вдоль живой изгороди. Где-то здесь должен быть проход на пасеку к дяде Паше. Ольга прибавила ходу, но вдруг вспомнила про детей. Куда это она? Обрадовалась! Вот дура-то! Мамаша тоже! Там теперь ребятишки проснулись и воют в два голоса. Так и не найдя прохода, Ольга кинулась назад. Обратный путь показался ей в несколько раз короче. Это и понятно - не было тяжеленных сумок. Да к тому же её подгонял страх за детей.
Дети по-прежнему безмятежно спали, Андрюшка лежал навзничь, раскинув руки и ноги, а Аннушка, свернулась калачиком под самым животом Грома. Не спал только Гром. Он неодобрительно посмотрел на Ольгу. Этот вальяжный и надменный пёс никак не мог понять свою непутёвую хозяйку, которая мечется туда-сюда, не зная, очевидно, сама, что ей нужно. Они никогда особенно не дружили и не понимали друг друга. Гром, а вообще-то его настоящее имя (по документам) Grаmmy Yokker Staff,- английский мастифф, которого Игорь привёз из Англии весной этого года. Сейчас он был молодой двухгодовалый кобель, хотя размерами больше походил на огромного матёрого пса. Он обучался в специальной собачей английской школе несколько месяцев и вёл свою родословную, от какого-то легендарного пса, какого-то легендарного английского лорда. Первоначально он даже отказывался выполнять команды, отданные не на английском языке. Из всей их семьи с особым уважением он относился к Игорю, чувствуя в нём хозяина и делового человека. На втором месте - дети. Это любимые щенки его любимого хозяина, поэтому их нужно беречь как зеницу ока. В любое время дня и ночи, на прогулке или дома, дети были его главной заботой. Что касается Ольги, её предназначение было Грому не совсем понятно. Как истинно воспитанный англичанин, вначале он вообще Ольгу игнорировал, позже, очевидно, понимая, что придётся и её терпеть под одной крышей, стал относиться к ней как к любимой Игоревой игрушке. Дорогая, но абсолютно бесполезная штука. Ольга отвечала псу тем же.
Однажды вечером, услышав, как хлопнула входная дверь подъезда, Ольга заметила, как напрягся Гром, и её вдруг осенила мысль:
- А ведь он тоже ждёт Игоря! Ждёт! Так же как и она, мучительно переживая и чего-то не понимая в этой жизни.
Почувствовав, что в своём ожидании не одинока, Ольга впервые за всё время совместного проживания погладила пса по морде, и тот не затряс головой, как делал это обычно, когда был чем-то не доволен. С тех пор они сблизились, хотя ещё не подружились.
Вот и сейчас Ольга, чтобы снискать доверие Грома, налила в кружку воды и подала псу. Он стал жадно лакать воду, хотя это было не совсем удобно - кружка была узкая. Ольга вылила остатки воды на ладонь, умыла морду псу и примирительно сказала:
- Потерпи, скоро уже придём.
Решив детей не будить (ведь такую рань поднялись!), Ольга легла на траву лицом вверх. Яркое солнце ослепило её. Она зажмурила глаза и погрузилась полудремоту, полувоспоминания.
Наутро проснулась первая, увидела, как Антон, голый, лежит поверх одеяла. Красивый, но какой-то чужой. И эта безумная ночь не сделала его ближе и родней. Ольга почувствовала тошноту, резко поднялась и бросилась в ванную, сунула два пальца в рот. Её вывернуло будто наизнанку:
- Что со мной? Что я делаю? Боже мой, что скажет Игорь, когда вернётся? Как я ему всё объясню? Как я буду с этим жить? Как в глаза буду мужу смотреть? Дура безмозглая! Несколько месяцев нет мужа, а я уже веду себя, как потаскуха. Точно, как потаскуха, и уговаривать не пришлось. Одно ласковое слово, одно прикосновение мужских рук и всё. Ни стыда, ни совести! Гадина! А ведь как вертелась под ним, как старалась угодить ему! Игорю, наверное, так не старалась! Игорь! Любовь моя, прости меня!
Чтобы хоть как-то прийти в себя, Ольга включила холодный, почти ледяной душ, встала под него и неподвижно стояла под ним до тех пор, пока её не стала бить сначала мелкая, а затем и крупная дрожь. Сознание стало проясняться. Скоро проснутся дети. Они не должны видеть Антона, нужно его поскорее выпроводить. Войдя в комнату для гостей, Ольга с облегчением обнаружила, что Антон уже встал и почти оделся. Застёгивая рубашку, виновато взглянул на Ольгу:
- Бежать надо, извини, проспал, у меня с утра деловая встреча.
- Может, кофе? - произнесла Ольга, сама не зная зачем.
- Нет, извини, детка, в другой раз.
Надевая на ходу пиджак, он заскочил в ванную на несколько секунд, поцеловал Ольгу в щёчку, как будто имел на это право, и выскочил за дверь.
- В другой раз, в другой раз. Как же! А другого раза не будет! - прохрипела Ольга вслед и заплакала.
В тот день она твёрдо решила, что другого раза не будет.
Первой проснулась Аннушка. Сквозь дремоту Ольга услышала:
- Мама, я пить хочу, и есть.
Ольга очнулась, резко села и осмотрелась по сторонам, потянула к себе пакет с продуктами и водой. Проснулся Андрюшка. Ольга накормила детей, собрала остатки еды в пакет, нагрузила баулы на Грома, взяла Анютку на руки:
- Всё, пошлите, скоро будем дома, - и тут же осеклась, - дома ли?
Пожалуй, даже себе толком Ольга не могла объяснить, почему из всех пришедших ей в голову вариантов, она выбрала именно этот. Можно было поехать к кому-либо из родственников, подружкам, отчиму, наконец. Не выгнал бы! Хотя, кому она нужна без денег, с детьми и собакой. Недельку-другую погостить, а потом куда? Ей нужно было приютиться месяца на два-три, а то и больше. А там, какое-никакое жильё есть. И ещё. Об этой пасеке не знал никто из их друзей, а стало быть, не могли знать и враги. Там она могла чувствовать себя в относительной безопасности. Вряд ли кто сунется в такую глухомань разыскивать глупую бабу, сбежавшую от долгов. Хотя, кто их знает! В сердце снова забралась тревога и неуверенность в завтрашнем дне.
Становилось жарко. Май месяц, а такая жара. Аномалия какая-то. Да, что жара? Вся жизнь её теперь сплошная аномалия. Медленно, но твёрдо Ольга с детьми направилась к пасеке.
Сказать, что другого раза не будет, было легко. Сложнее было отвязаться от Антона, который примчался на третий день полный желания, с цветами и вином. Вид Ольги ему не понравился, и не удивительно. Эти два дня она чувствовала себя как побитая собака, ходила по дому в ночной сорочке и ни разу не вышла на улицу. А ещё вчера вечером приехала Ирка, привезла по студенческой привычке "Белого аиста", которого подружки вдвоём и приговорили.
На его вопрос,что с ней случилось, Ольга не нашла ничего умнее как сказать:
- Дискенезия желчевыводящих путей,- кажется, маме ставили такой диагноз.
- Что? Это опасно?
- Очень!- Ольга произнесла это так обречённо, что Антон поверил.
- Оленька, лечиться надо. Завтра же в больницу! А ещё лучше в диагностический центр! Если нужны деньги, я всегда помогу. Ну, пожалуйста, обещай мне.
Видя, как Антон за неё волнуется, Ольга подумала:
- Неужели он и в самом деле меня любит? Как это странно! И как противно!
О том, что Антон к ней неравнодушен, Ольга знала давно. Одно время это её забавляло, потом стало раздражать. Как он смеет, а ещё лучший друг Игоря! Они выросли вместе, вместе служили в армии, вместе поступили в Киевское военно-морское училище, вместе отказались принимать присягу на верность "Самостийной Украине" после распада СССР, вместе вернулись в Омск и создали первый пункт по приёмке цветного и чёрного лома. Мало того, Ольга считала себя виноватой в том, что невольно помешала их мужской дружбе, хотя никогда ни малейшего повода, ни малейшей надежды Антону не подавала. Когда Антон женился, Ольга успокоилась. Однако вскоре выяснилось, что после детской травмы (током его что ли ударило), Антон не может иметь детей. Тот запил с горя, жена его Наталья, недолго думая, собрала вещички и вернулась к маме. Через года полтора Антон снова женился на женщине много старше его, которая о детях уже не помышляла. В те периоды, когда Ольга была беременна, Антон искал малейшего повода, чтобы побывать у них дома, с Игорем и без него, и в его глазах Ольга читала страстное желание и ненависть. Ольге не раз хотелось объясниться с мужем по поводу Антона, но она не решалась. Впрочем, Игорь и сам начал что-то подозревать. Был между ними "крупный разговор" или нет, Ольга не знала. Только услышала, как Игорь сказал приятелю свою коронную фразу "не зли меня", и Антон стал бывать у них реже, и только с женой. Однажды весенним вечером Ольга возвращалась из Пушкинки (так студенты называют городскую библиотеку имени Пушкина). Вечер был прекрасен, и она решила прогуляться по Набережной - торопиться домой было не надо. Игорь улетел на две недели в Англию. Он давно хотел осуществить свою мечту - побывать в Англии или Японии. В Англии, по его мнению, были лучшие в мире автомобили, и соответственно лучшие станции технического обслуживания. Ольга стала переходить дорогу, чтобы полюбоваться Иртышом, как вдруг за спиной услышала визг тормозов. Оглянувшись, увидела знакомую машину. За рулём сидел Антон. Он был пьян. Поинтересовавшись "как дела?", Антон предложил подвезти Ольгу до дому. Она отказалась. Тот пришёл в ярость, выскочил из машины, открыл дверцу и стал толкать её в машину. Ольга попыталась вырваться - не получилось, тогда она закричала. По Набережной гуляли молодые ребята, которые тут же подскочили к машине и в буквальном смысле вырвали Ольгу из рук Антона.
Со словами:
- Ну, и фиг с тобой! Не очень-то и хотелось!- Антон сел в машину и умчался с бешеной скоростью.
Парни рассмеялись и тут же предложили проводить её, но Ольга предпочла ретироваться. Рассказать об этом случае Игорю Ольга не решилась, сначала не хотелось портить настроение, а позже узнала, что Игорь хочет заняться ремонтом автомобилей и прекращает с Антоном деловые отношения. Чтобы не накалять обстановку, Ольга так ничего и не сказала мужу о той глупой пьяной выходке Антона. С того самого вечера они не встречались и не общались. Ольга почти забыла о его существовании и вспомнила только тогда, когда пришли эти двое от Кости Борова. Загнанная в угол Ольга готова была ухватиться за соломинку. И этой соломинкой оказался Антон.
Дойдя до того места, где бросила сумки, Ольга решила устроить последний привал. Отдых требовался ей самой, страшно гудели ноги, а ступни горели огнём. Ольга сняла кроссовки и поставила босые ступни на тёплую траву. Молодая шелковистая зелень приятно ласкала кожу ног. Ольга разула детей. Андрюшка тут же последовал примеру матери и снял носки. Аннушка категорически отказалась снимать колготки. Очевидно, образ страшной лохматой гусеницы всё ещё виделся ей в траве. Только сейчас Ольга увидела, как замечательно красив лес, по которому они шли. Молодые, в своём большинстве стройные берёзки, только что распустили свои зелёные листочки. При слабом ветерке они шелестели, шептались о чём-то между собой. Когда ветер дул сильнее, листочки словно звенели. Солнце просвечивало между кронами берёз, и от этого зелень листвы казалась ещё ярче. Глаза слепило от изобилия света. Под одной из берёз Ольга увидела в густой траве несколько синих цветков с жёлтыми прожилинками по середине. Неужели кукушкины слёзки? Не рано ли? Разве уже оплакали кукушки своих брошенных детей. Ольга наклонилась над цветком. Так и есть. Они! Ольга сорвала три цветочка для Аннушки. "Доченька, цветочек мой, синеглазенький" - кажется, так называл её Игорь. Любил, ласкал свою девочку, говорил, что отдаст её замуж только за принца английского, то ли Гарри, то ли Уильяма, а сам взял да и оставил нас. На кого? И зачем? Где ты Игорь? Если ты жив, дай о себе знать. Я всё пойму, я совсем смирюсь, я отпущу тебя, куда ты хочешь. Игорь! Игорь! Любый мой!
Чтобы не разревется, Ольга вернулась к сумкам. Надо было накормить детей. Аннушка есть отказалась. Было видно, что, даже путешествуя на руках матери, она очень устала. Андрюшка допил "Пепси" и съел два бутерброда. Сама Ольга есть не могла, зато Гром с большим аппетитом стрескал всё, что ему предложили. Глядя, как пёс поглощает приготовленные ей с вечера бутерброды с колбасой и сыром, Ольга приободрилась:
- Так! Сумки надо оставить здесь в кустах, ничего с ними не случиться. Взять надо с собой только самое необходимое. Потом, когда будет возможность, вернётся за вещами. Снова взяла на руки Аннушку, в правую руку сумку с продуктами. Андрей категорически отказался оставить свои игрушки в кустах. Гром, почувствовав себя свободным, бежал налегке впереди всей процессии. Ольга подумала:
- Такое впечатление, что он знает, куда идти!
И тут же спохватилась:
- Ну, конечно, знает, чего это я? Ведь он же был здесь. Игорь брал его прошлой весной с собой, на открытие охотничьего сезона. И хотя охота тогда не очень задалась, двух уточек они всё же подстрелили. Гордые и довольные собой, они вернулись в город. Осенью Игорь снова собирался к дяде Паше на пасеку, отдохнуть и поупражнять пса. Ольга внимательно присматривалась к псу. Так и есть! Он знает эту дорогу! Вот, куда- то свернул. Очевидно, там-то и есть проход между кустами. А оттуда до пасеки рукой подать. Ольга прибавила было ходу, но заметила, что Андрюшка стал отставать и обижено сопеть. Она сбавила темп:
- Всё равно почти уже пришли! Некуда торопиться. Да и не ждут нас там, свалимся чужим людям как снег на голову в майский день. А что, если не примут? Куда тогда идти? Некуда! Из всех родственников у Ольги остался только младший брат (по матери). Да и тот сейчас служил в армии. В погранвойсках. На далёком острове Ратманова.
Среди кустов клёна, акации и ещё неведомо каких растений Ольга увидела небольшой проход и тут же сообразила:
- Это проход на пасеку, только с обратной стороны, Выходит, они сделали небольшой крюк, и теперь им предстояло возвращаться. Что ж, Ольга всегда плохо ориентировалась на местности, не то, что Игорь. Он умел всё, или почти всё.
Ольга внимательно всматривалась в ровные, ухоженные ряды облепихи, черноплодной рябины и смородины. За смородиной должны пойти ряды малины, а затем и вишни. Так и есть. А за ними виднеется белеющее строение. Это и есть пасека. Идя вдоль живой изгороди, Ольга с удивлением отмечала, что бывший колхозный сад приведён в относительный порядок и не производит впечатление заброшенного, как пять лет назад.
- Может, у него появился, наконец, хозяин? Или на пасеке уже новый хозяин? - сердце Ольги тревожно забилось. Вдруг дяди Паши уже там нет!? Или сын дяди Паши вернулся? А может, и пасеки-то уже нет? Что тогда делать? Куда податься?
Чем ближе Ольга подходила к дому, тем сильнее билось её сердце. Панический страх начинал снова охватывать всё её существо. Ещё и Грома не видно. Куда он запропастился? С ним как-то Ольга чувствовала себя увереннее. Вчера пёс доказал, что готов её защитить