30
Утром десятого в город. Дел много по магазину, по СТО, а за день нужно успеть. Подходя к дому, думала только об одном - появился этот "мерзавец" или нет? Свекровь заподозрила что-то неладное:
- Чего это он глаз не кажет? Не поссорились ли?
- Поссорились.
Опять плохо. Милуетесь плохо. Поссорились - тоже. Ольга чувствовала - нервы сдают. Общаться с ней всё труднее и труднее.
Женька, заспанный, открыл дверь.
- Привет, сестрёнка. Хорошо, что приехала. Тут без тебя никак. Документы-то все на тебя оформлены. Необходимо твоё присутствие. Где? Везде. Серёге позвони, он всё скажет.
- Хорошо, позвоню. Ты мне скажи: Гришка не объявлялся?
Женька приложил палец к губам:
- Тихо. Объявился. Здесь он, спит.
Ольга только сейчас заметила в прихожей огромного размера кроссовки и Гришкину куртку на дверце. Паразит, никогда в шкаф не уберёт. Разулась и в комнату.
- Где? В спальне. Ну, всё придушу.
Гришка спал на их с Игорем кровати, обхватив подушку руками. Женька позади шепнул:
- Не буди. Пусть спит. Только под утро явился.
Ольга прошла на кухню. Разобрала сумки. Достала тетины Настины припасы. Сели завтракать. Женька рассказывал про то, какие проблемы на СТО.
- Да, звонили из магазина, просили передать, что привезли новый товар. Если будет время, заскочи.
Ольга кивнула.
-Поехали на СТО или сегодня выходной?
- Какой выходной, Оля? Этот Воронок, вообще, трудового законодательства не знает. Сам пашет с утра до вечера без выходных и мужиков гоняет.
Ольга засмеялась. Правильный она сделала выбор, назначив его директором.
- А ты уже при деле?
- Нет, пока туда-сюда болтаюсь. Хотя твою "реношку" уже расписал - не узнаешь.
Ольга вскинула брови:
- Надеюсь, не как "старшей по подъезду".
Рассмеялись оба. Проснулся Гришка. Зарычал в комнате: нельзя ли потише. Захлопнул дверь в спальню.
- Это он не знает, что ты приехала, а то бы быстро присмирел.
Ольга поднялась из-за стола.
- Ладно, пойду мириться.
Когда она, предварительно постучав, вошла в спальню, Гришка удивлённо фыркнул:
- Кто это там такой церемонный?
Увидев Ольгу, ехидно заулыбался:
- Олюшка объявилась.
- Я объявилась? Да я и не терялась, а ты, блудный брат, где был?
- Где был, там нет. Что я перед тобой отчитываться, что ли должен, - уже снова злится.
Ольга тоже повысила голос:
- Передо мной можешь не отчитываться. Да, только матери твоей, я, что говорить должна. Она же с меня спрашивает.
Потянулся на кровати, усмехнулся:
- Что "говорить"? Что "говорить"? А то и скажи: одного извела, мол, теперь за другого взялась.
Когда до Ольги дошёл смысл сказанного, в груди у неё что-то лопнуло:
- Это кого я извела? Игоря? Чем же я его извела? Что ты такое говоришь? Я любила его. Любила ..., - прокричала она.
Гришка, очевидно, не ожидая такой реакции, уставился на неё, пытаясь сказать, что он пошутил. Ольга разревелась:
- Идиот! Ненавижу!- бросилась в прихожую.
Женька, видя, что сестра не в себе, загородил ей дверь.
- Не слушай его. Сейчас я оденусь, и поедем к Воронкову.
Понимая, что Женьку ей не "преодолеть", юркнула в ванну. Закрылась изнутри и заревела в голос. Через дверь слышала, как ссорились между собой "братья". Женька жалел сестру:
- Ты что, дурак, что ли? Такие вещи говоришь.
Гришка согласился:
- Ну, дурак, я - дурак. Сморозил глупость. Больше не буду...
Он подошёл к двери:
- Оль, открой.
Ольга заплакала ещё громче.
- Пожалуйста, открой. Я извинюсь...
- Пошёл ты со своими извинениями к чёртовой матери.
- Открой, а то дверь сломаю, - опять разозлился Гришка.
- Не открою. Я голая, - вдруг сказала Ольга. Наверное, дверь пожалела.
- А почему ты голая? - не понял Гришка. - Что ты там делаешь?
- Моюсь.
- Ты не моешься, а плачешь,- Гришка продолжал дёргать за ручку.
Точно сломает.
- Я и моюсь, и плачу,- настаивала на своём Ольга.
- А почему тогда вода не шумит?
Ольга открыла на всю кран с водой:
- Слышишь: шумит?
- Слышу.
- Значит, отвали. Я моюсь.
Когда она вышла из ванны (заодно уж помылась!), Гришка сидел на кухне, курил. Виновато взглянул на неё. Поднялся.
- Ну, прости.- Встал на колени. - Видишь, какой я - хороший.
Ольга невольно потянулась к его волосам. Женька сказал, что ему срочно нужно добежать "в одно место".
- Надеюсь, когда я вернусь, здесь не будет трупов? - спросил он.
- Не будет, - буркнул Гришка.
- Вряд ли так получится, - мрачно пошутила Ольга.
Когда хлопнула дверь, Гришка обнял Ольгины колени.
- Всё, не могу больше!
- Чего не можешь?
- Ничего не могу... И с тобой не могу... И без тебя не могу...
Ольга поворошила его волосы.
- Нельзя! Ты же сам понимаешь, что нельзя.
- Почему? Назови мне хоть одну причину, по которой мне нельзя любить тебя.
- Причина? Есть причина. И не одна, а целых две. Первая причина - твой брат, Игорь, а вторая причина - Антон.
Гришка поднялся на ноги. Заметался по кухне. Попытался закурить, сигарета затухла. Сжав кулаки и челюсти, проговорил сквозь зубы:
- Ненавижу!
Ольга недоумённо подняла глаза:
- Меня ненавидишь?
- Обоих ненавижу. И Антона, и Игоря...
Она покачала головой:
- Глупый мальчик! Давай пока оставим всё как есть, а время всё расставит на свои места. Всё, как есть...
- Это как?
- Мы друзья и партнёры. Ты брат Игоря, я его жена.
- А как насчёт "телохранения"?
- Чего?
- Телохранения...
Ольга рассмеялась:
- Можешь оставаться "телоохранителем", только без фанатизма. Идёт?
- А у меня есть выбор?
- Нет.
- Тогда, идёт... Кстати, пойдём что-то покажу.
Прошли в комнату. Гришка присоединил цифровой фотоаппарат к ноутбуку.
- Я же своё расследование провёл. Смотри!
Ольга увидела на фотографиях джип Игоря, двух мужиков возле него.
- Один, вот этот толстый, Хан. А этот начальник его охраны. А тут ещё один. Я так понял, что это начальник охраны "начальника охраны". Они неразлучны.
Среди лиц, мелькавших на фотографиях, Ольга увидела знакомое лицо.
- А это кто?
- Не знаю. Кто-то из шестёрок. А, что, знакомый?
Ольга согласно кивнула:
- Это один из "боровков". Он приходил за деньгами.
- Всё ясно. Одна шайка-лейка. А вот серый джип Prado, с номером 388.
Ольга задумалась. 'Что же это получается? Хан вполне мог быть заказчиком убийства Игоря. Ещё бы такой конкурент. Эти двое на сером джипе - исполнители. Всё верно. Они надеялись, что деньги в машине. А их не оказалось. Тогда они решили, что деньги у неё. Позвонили. "Боровки" - шестёрки, которых попросили доставить деньги. Непонятно только: почему они не стали "настаивать" на втором миллионе. И непонятно, как со всем этим связан Антон'. Она нервно заходила по комнате. Стала хрустеть пальцами, как когда-то в детстве, когда сильно нервничала. 'Хочешь его реабилитировать? Не выйдет! Игорь ясно сказал: что деньги в кейсе, знал только Антон. Кроме того, только тот знал, куда и по какой дороге поедет Игорь в то утро. А, что касается денег, ему они тоже были нужны. Он сам как-то обмолвился, что потерял столько - до сих пор не отработал. К истории с миллионном он, скорее всего, не причастен. А она-то его подозревала - удобно придумано. Сам дал, сам забрал. И благородно и ненакладно. Или причастен? Не мог же он не знать, что в городе нет такого "криминалитета", как Боров'.
Гришка удивился Ольгиной логике. Это ведь только предположения, доказательств нет (кроме голоса Игоря на диктофоне). Ольга встрепенулась:
- А я не следователь. Мне доказательства не нужны. Я сердцем чувствую. Мне достать этого Хана надо.
Гриша против:
- Это опасно.
- Знаю. Но всё равно надо!
- Да, чуть не забыл. Я, кажется, придумал, как угнать джип Игоря,- заговорщески подмигнул он Ольге.
Ольга оживилась:
- Колись быстрее!
- На Романенко банька одна есть, где Хан любит отдыхать с друзьями и девочками. Так вот туда он ездит, чуть ли не каждую пятницу, на всю ночь и без водителя, только с телохранителем. Машину ставят на стоянку. Стоянка охраняется, но охранники не всегда "бдят", как положено. Смотрят телевизор или спят. Только: куда его потом спрятать? На пасеку гнать далеко. Засветиться можно.
Ольга заулыбалась:
- Всё продумано. К Воронкову на СТО. В какой-нибудь из заброшенных ангаров. Среди хлама кто искать будет. Главное, чтобы глаз поменьше.
Гришка кивнул. Буду искать удобного случая.
Пришёл Женька:
- Помирились? Молодцы. Поехали, дел много.
Вечером вдвоём с Гришкой возвращались на пасеку. Мать надо успокоить. И по "дочке" соскучился. Аннушка в восторге. И мама не нужна. Гришка целый вечер, сидя на крыльце, напевал ей под гитару песни. Особенно дочке понравилась про "шар голубой". Вместе с "папой" она с удовольствием напевала:
Вотета балишня, стоя млюблён.
На ужин, как водится, дядя Паша наливочки вишнёвой "девушкам", а им с Гришкой (мужикам, значит) что покрепче. Когда убирали посуду, тетя Настя завела с Ольгой разговор:
- Зря ты Гришку к себе не допускаешь. Хороший парень, хороший муж и отец будет.
Ольга от неожиданности села на скамью. Помолчав минуты две, сказала:
- Какой муж? Он же брат Игоря!
Тётка Настя пожала плечами:
- Так, ведь, Игоря уже не вернёшь, а ты молодая, тебе мужик нужен. А он так на тебя смотрит, что даже у меня мурашки по коже. Хорошо, что ещё Паша у меня в силе. А то не знаю, что бы делала.
Ольга хмыкнула. Тётка Настасья слегка обиделась:
- Чего смеёшься? Я ещё живая... Меня Паша, если на неделе раза два-три не приласкает, я сама не своя. А ты "неживая" что ли или "деревянная"? Нечто можешь терпеть?
Поднимаясь со скамьи, Ольга обняла тётю Настю:
- Не "деревянная", а, по выражению Гришки, "железобетонная".
- То-то и оно, что "бетонная". Вот и говорю, зря. Бабье счастье оно короткое. Тут каждую минутку ловить надо.
Ольга задумалась. Надо "ловить"! Только знала бы ты, тётка Настасья, что Ольгино "бабье счастье", по какой-то злой иронии, сосредоточилось в человеке, который виновен в смерти её мужа.
До каникул в город почти не наведывалась. Два раза по делам на СТО и в магазин.
В школе работы много. В саду тоже. Женщины работают самоотверженно, но всё равно не справляются. 'Ведите ещё людей'. Одна привела мужа и сына. Всё. Ольга решила создать постоянную бригаду. Довольны. Такие деньги в деревне не заработаешь. Гришка почти счастлив. Оленька всегда рядом. Без него никуда. По "кустам не таскается". Ведёт себя прилично. Только свекровь недовольна:
- Бесстыжая - крутит парнем, как хочет.
и тётя Настя ворчит:
- Дура, ты, Ольга. Счастья своего не видишь.