18
Связно и последовательно соображать стала уже, когда оказалась в электричке. Стодолларовая купюра стояла у неё перед глазами. Да, что перед глазами. Теперь лежала в её сумочке. Ощущение паники захватило всё её существо. Всё, что делала, помнит обрывками. Собрав детей, срочно ринулась в деревню, к отчиму. Приказала Степановне накормить детей. Хоть чем-нибудь! Сама лихорадочно собирала вещи. "Папа, (она редко называла отчима так), никому ничего не говори. Особенно ему! Ты не знаешь, куда я уехала. Я ничего не объясняла. Торопилась? Да! Волновалась? Да! Найми машину. Отвези меня на электричку. Ему не говори - на какую. Папа, мне деньги нужны! Сколько можешь. Я потом отдам. Есть заначка? Cмертная? Рано тебе ещё о смерти думать. Поживи, пока я долг не отдам. Спасибо! Будет возможность - позвоню. Да. И Степановна, твоя, пусть молчит!"
Подъезжая к знакомому разъезду, немного успокоилась. "Мне бы только до пасеки добраться. А там я в полной безопасности. Не найдёт он меня там. Не найдёт! Да и дядя Паша там. У него ружьё. Он же охотник! Даже два ружья. Одно новое, Игорево. Купил для охоты, да оставил дяде Паше "пристрелять". Опять же Гром там. Он к ней никого не подпустит. Милый пёс. Как она могла не любить его раньше!"
"Эвакуировались" из вагона опять с помощью молодых людей, куривших в тамбуре. Значит, не всегда "курение - зло". Всё также: двое детей, много сумок. Только без Грома, но зато с машиной, из которой высадить сына так и не удалось. Теперь Ольга была умнее. Дойдя до первого леска, она сложила вещи в кучу и "налегке": с Анюткой на руках и Андреем в машине, потопала на пасеку. Тётка Настя обрадовалась до слёз. Мы уж думали, не вернётесь. Я тут варенья наварила, огурцы солю. А кому всё это, если вы не приедете. Что? Как дела? Вы опять на побывку или совсем?
- Совсем, - твёрдо сказала Ольга.
Вечером, уложив детей спать, она задумалась. Как эта купюра, с которой Игорь никогда не расставался, оказалась у Антона? Что это значит? Почему он так настойчиво пытался внушить ей, что Игоря нет в живых. А, если он это знает, то откуда? Какое он отношение имеет к исчезновению Игоря. Теперь этот джип? Почему я не сказала ему о джипе? Хоть бы видела его реакцию. А, может, хорошо, что не сказала. Вдруг спугнула бы его. Да хорошо, что не сказала! Что же делать теперь? К кому обратиться? Кто поможет разобраться во всех этих вопросах? Надо в милицию обратиться к следователю. Частному детективу платить-то нечем. Вот немного отсижусь. Страх пройдёт и съежу. Следователь, наверное, уже из отпуска вышел.
Спала Ольга плохо. Всё прислушивалась к шороху за окном. Хорошо ещё Гром дома. Лежит на крыльце, как и положено верному стражу. Думала, что сейчас делает Антон. Догадался ли о причине её бегства? Надо было хоть как-то следы запутать. А, может, и запутала. Кажется, всё-таки рубашки в машинку бросила. Спохватился он или нет этой купюры. А, если спохватиться и поймёт, что это она её взяла, - что тогда?
В город, к следователю, поехала через две недели. Во-первых, страху поубавилось, во-вторых, работы в саду было много. Ягоды нынче, как и обещала тётка Настасья, было "обродно". Значит, бери, не обберешь. Особенно малины и вишни. Малину варили, крутили с сахаром, сушили. Вишню собирали, мыли, засыпали в пятилитровые пластиковые бутыли и в колодец. А зимой в погреб. "Ты наш погреб-то видела? Нет ещё? Глянь, чисто, убежище. Тут продуктов на всю деревню раньше хранили. Лук и капусту, картошку. А сейчас деревни-то нету. Кто повымерли. Кто поразъехались". Пару раз даже свезли ягоду на базар. Продали быстро. "Это потому что у тебя рука лёгкая",- сказал дядя Паша.
В городе Ольге снова стало страшно. Остановиться негде. Положиться не на кого. Даже Ирке после рассказа Аллочки перестала доверять. Я к ним (имелась ввиду ещё и Любка) как к подругам, а они с моим мужем спать! Да и Антон знает, где они живут. Вдруг опять своего шпиона отправит за ней следить. В том, что это был его "шпион", она не сомневалась. Сразу отправилась к следователю. Рассказала (без излишних подробностей) про опознанную машину Игоря. Следователь не был удивлён. Мы вам посылали повестки, а вы не являлись. Кстати, почему не проживаете по месту прописки? Ольга объяснила. Он понимающе кивнул. А, насчёт машины, что я вам скажу. Продал её ваш муж господину Исханову, незадолго до своего, так сказать, исчезновения.
Ольга опешила:
- Как продал? Он же в то утро на ней уезжал.
- У них была договорённость. Сделку оформили раньше, а машину он передал ему в тот день, утром.
Ольга настолько растерялась, что не знала, как реагировать на эту новость.
Следователь продолжал:
- Да, вы не волнуйтесь. Там всё законно, мы проверили. Оформлена купля-продажа, как положено, у нотариуса. У нас и копии имеются.
- У Рудольфа Ивановича? - переспросила Ольга.
- А кто это?
- Это нотариус, который оформлял все сделки моего мужа.
- Да, нет. Тут другие инициалы. Но мы проверяли. Здесь и печать, и адрес конторы. Так, что наши предположения получили новые доказательства.
- Какие ваши предположения? - переспросила Ольга.
- Ну, как, какие? Всё удачно складывается. С вечера ваш муж снимает деньги со своих счетов, утром получает ещё деньги от своего бывшего компаньона Антона Смирнова, плюс деньги за машину. Хорошая сумма получается. Можно и за границу!
- А, по пути в аэропорт или на вокзал, он заезжает на СТО к Бейжанову, делает предоплату пятьсот тысяч рублей... Нелогично, как-то.
- Всё логично. Хочет следы запутать, - подал голос мужчина, видимо оперативник, сидящий напротив.
Ольга уже хотела было сказать про деньги, которые хранятся у его друзей, но что-то её остановило. Заберут "как улики", сказал тогда Воронков, "и больше ты их не увидишь".
- Но, вы же сами говорили, что человек с такими паспортными данными из страны не выезжал.
- Ну, для умеющего человека - это дело техники. Ваш муж ведь морским офицером был?
- Нет. Он не доучился.
- Я хотел сказать "морским пехотинцем".
- И что, по-вашему, он ушёл пешком или вплавь переплыл море,- разозлилась Ольга.- Дурдом!
- Вы тут, гражданочка, не хамите. Допекли, небось, своего мужичка. Вот он и дёру!- это снова, который напротив.
Ольга готова была расплакаться. Встала, посмотрела по сторонам. Лица, потные, уставшие, равнодушные. Она вышла из кабинета. Какой он сказал там адрес нотариальной конторы. Лобкова 16. Где-то в районе ЖД. Надо съездить. По адресу Лобкова 16, а также 14, 18 и 20 никакой нотариальной конторы не было. У подъезда всезнающие старушки. Спросила. Пожимали плечами "не знаем", вдруг одна вспомнила: жил тут в соседнем дворе один "частный нотариус", но уже почти год, как помер. Нет, не помер, а на машине разбился.
От нечего делать зашла в банк. Корейцы деньги уже за этот месяц перевели. Молодцы. Значит, и на карточку тоже. Проверила в банкомате. Точно есть. Пусть лежат. У неё пока отцовские "смертные" не кончились. Удивилась себе. Не часто думала об отчиме, как об отце.
Поборов страх, Ольга решила заглянуть к Ирке. Пообщаюсь и на электричку. Не совсем же она кур...а, чтобы меня Антону сдавать. Ирка была дома.
- Наконец-то, объявилась, подруга. А мы уже тут с ног сбились тебя искать. Мы? Ну да, я, Любка, Верочка звонила, Антон приезжал. Злой. Поссорились что ли опять?
- Надо же, как я востребована, - горько усмехнулась Ольга.
Ирка поняла, что настроение у подруги неважное. Решила поднять:
- Пойдём, покажу, как я в Европе отдыхала: Чехия, Германия, Франция.
- Некогда мне! Потом расскажешь, подруга, в другой раз. А сейчас ты мне расскажешь, милая, как ты с моим мужем спала.
Ирка остолбенела. Потом попыталась возмутиться:
- Ты чего, не в себе? С каким мужем? С Игорем?
- Другого у меня не было.
- Да, с чего ты взяла?
- Знаю. На чердаке у Верочки, дома у тебя. Ещё где? - блефовала Ольга - Колись!
Ирка не заметила подвоха, испугалась, затараторила:
- Ну, чего ты наговорила? Не была я с ним на чердаке, Любка - там! Да и было-то всего один раз с ним. Всего один раз у меня с ним. Ты же знаешь,- я не в его вкусе. Вот Любка - да.
- Я про Любку знаю! Ты про себя рассказывай! Не зли меня, подруга!- Ольга поймала себя на мысли, что уже который раз использует выражение Игоря.
Ирка, почувствовав напряжение Ольги, затараторила ещё быстрей:
- Я и говорю, было - то всего один раз и то по пьянке. Ты тогда дома в деревне была, когда тётя Аня сильно болела. Мне Любка звонит. Говорит: мужики знакомые на природу приглашают с ночевкой. Поехали, а то их двое, а я одна. Приезжаю. Смотрю Игорь и ещё друг его молодой, Илья. Поехали на речку. Выпили. Палатки две поставили. В одной, значит, Любка с Игорем, а другой я с Ильёй. Ну, под утро он вышел, по нужде, как бы. Через какое-то время заходит, опять ко мне. Я спросонья-то сначала не разобрала, а потом уже поздно было. Смотрю это не Илья, а Игорь. Они поменяться решили для кайфа и нам "приятное" сделать.
- Так уж и поздно. Не могла ты не узнать Игоря. Они совсем разные. Илья и ростом ниже и волосы короткие, стриженные.
- Ну, говорю тебе, пьяные были! А потом переспать с твоим Игорем - это мечта каждой нормальной женщины. Была...- добавила Ирка.
- Была? - переспросила Ольга и разревелась. - Почему была? Может, есть...
Ирка растерялась. Хотела успокоить подругу. Воды принесла:
- Ну, что ты, в самом деле, убыло от него что ли?
- Убыло? - переспросила Ольга и вдруг закричала.- Убыло! Конечно, Убыло! Растащили по кускам вы мужа моего, как вороньё поганое.
Ирка, видя состояние подруги, стала оправдываться:
- Да, он сам тоже хорош был - ни одну приличную юбку не пропускал.
Но, заметив, что Ольга сейчас потеряет сознание, Ирка замолчала, бросилась за каплями сердечными. Отпоила. Когда выражение глаз Ольги стало осмысленным, Ирка поняла, что потеряла подругу. Со словами: "за тобой должок!" Ольга хлопнула дверью и бегом направилась на вокзал. Всё ближе к дому.
Всю обратную дорогу она плакала, привлекая внимание пассажиров, сидящих напротив и наискосок от неё. "Да, что же это такое?! Как же это называется? Подруга и муж. Предатели. Ненавижу. Жена беременная сидит возле умирающей матери, а он таким образом снимает напряжение. Ненавижу! А приедет в деревню, все на него не радуются. Игорь вокруг "Олюшки" как "голубок воркует и воркует". Объявился бы сейчас, я б ему устроила "кайф". Только бы объявился..." Слёзы непрестанно лились из её глаз. На освободившееся место сел молодой весёлый парень, специально, чтобы её разговорить. Размышляя о своём, Ольга сказала вслух: "Ненавижу всех", и настроение у парня испортилось.
Подходя к пасеке, она заставила себя успокоиться. Нельзя, чтобы родные её видели в таком состоянии. Расстроятся.
Последующие несколько дней Ольга старалась не думать, ни об Антоне, ни об Игоре, ни о расследовании их взаимоотношений. Вычеркнуть обоих из своей жизни и забыть навсегда. Только вряд ли это получится. Получится!
А первого сентября Ольга вышла на работу в Андреевскую основную школу. Тамара Николаевна, увидев, ёе на рынке (торговала помидорами и огурцами), уговорила. Каждое утро три километра пешком до разъезда, а оттуда на школьном автобусе. Обрадовавшись молодому специалисту, ей предложили часы истории с пятого по девятый класс, русский - литературу в шестом классе, и даже пять часов информатики, потому что она имела неосторожность сказать, что знает, как с обращаться с компьютером. Нагрузка большая, но Ольга согласилась. И делом занята, да и деньги нужны. Корейских пяти тысяч хватало только-только.
Начало осени было тёплым, даже жарким. Ольга без проблем добиралась до станции. Ходила в своём любимом бледно-оранжевом костюме, который привёз Игорь из Лондона. Остальная её одежда была абсолютно непригодна для школы. Выручали два маминых костюма и платье. Со второй середины сентября пошли дожди. Добираться стало труднее, до станции в резиновых сапогах (пришлось позаимствовать у тётки Настасьи), а дальше (переобувшись в автобусе) в ботинках. Работа Ольге нравилась. Детей в классах немного. Ученики, в основном, приветливые, любознательные. Коллеги, озабоченные более личными проблемами, нежели школьными и директор, которая, по мнению Ольги, из школы не уходила. Мужчин нет.
Работы было много. На время мир Ольги сосредоточился, на школе, учебниках литературы и истории, проверенных и ещё непроверенных тетрадках и коротким общением со своими собственными детьми, забота о которых легла полностью на плечи бабы Насти. Та и слышать не хотела, чтобы таскать их по грязи и стуже за пять километров в садик. В Омск Ольга съездила лишь два раза. Сняла деньги с карточки (очень уж приспичило) и позвонила отчиму, узнать, не пришёл ли брат-Женька с армии. Гадёныш не пишет уже два месяца. О себе просила никому, ничего не сообщать. Отчим сказал, что приезжал Антон, просил, если ты объявишься, хоть что-нибудь ему объяснить.
"Мерзавец! Он ещё хочет от неё объяснений!"- подумала Ольга, почувствовав, как предательски задрожали коленки при одном упоминании этого "ненавистного" для неё имени.
Как-то на уроке литературы в шестом классе, забегая вперёд, Ольга открыла учебник и прочитала "Древнерусская литература "Месть Ольги" отрывок из Повести временных лет". Сердце её тревожно забилось. Вспомнила, как на втором курсе готовилась к семинару и читала этот отрывок. Вошёл Игорь, глянул ей через плечо, спросил:
- Это не про нас с тобой? Смотри князь Игорь и Ольга?
Ольга рассмеялась:
- С небольшой разницей, что у них князь и княгиня титулы, а у нас прозвища.
- А что такого замечательного они совершили в истории?
- Они любили друг друга, - сказала Ольга.
- И всё?
- Потом его убили, а она отомстила.
- Это уже интересно. Дашь почитать.
Ольга согласно кивнула.
Уже ложась в кровать, Игорь спросил (уже прочитал!):
- А ты бы за меня отомстила?
Ольга посмотрела на него - думала, шутит, но он был серьёзен.
Она встала на кровати в позу солдата во время принятия присяги и сказала, чётко проговаривая каждое слово:
- Я клянусь, что жестоко отомщу каждому, кто попробует посягнуть не только на твою жизнь, но и на малую частичку тебя: твоего времени, твоей любви, твоих желаний. Кто попробует хоть на секунду оторвать тебя от меня.
Вопреки её ожиданиям, Игорь не рассмеялся, а абсолютно серьёзно проговорил:
- Смотри! Обещала! - и только потом, довольный, улыбнулся.
Обсуждая на уроке проблему мести княгини Ольги с девочками шестого класса, она вдруг поймала себя на мысли, что теперь уже не так осуждает поступок своей древнерусской тёзки, как тогда, когда она училась на втором курсе и была уверена, что её женскому счастью ничто не угрожает. Слава Богу, живём не в Древней Руси!
Не заметно прошла первая четверть. Кажется, не успели заполнить первые страницы дневников и журналов, как нужно оценки за четверть выставлять. Скоро четвёртое ноября.