15
Проснулась она тоже с ней: пить! Но до моста последнюю воду решила не трогать. Едва передвигая ноги, вяло потащилась вперёд. Где он, этот мост? По времени уже должен быть. Не могла же она пройти мимо. Не должна. Под одной из сосен увидела огромную муравьиную кучу. Её осенило. Она сломила несколько прутиков. Очистила ножиком кору и сунула их в самую кучу. В детстве с подружками всегда так делали. Думали, что муравьи выделяют особую слюну, в которой содержится спирт. Некоторые утверждали, что даже пьянели. Марийка стряхнула муравьёв с одного прутика, облизала. Почувствовала приятно-кисловатый вкус. Ещё. Ещё! Стала легче. Во рту посвежело, в горле тоже. Задержалась у кучи ещё минут на десять. Начистила веточек, "окислила" их муравьиным соком и сунула в полиэтиленовый пакет из-под печенья. На дорогу. Настроение чуточку улучшилось. Теперь бы не пропустить мост, а там и до храма недалеко.
Олег! А она-то влюбилась, как дура. Больше чем в Эдика, больше, чем в Дмитрия. Поверила ему сразу и во всём. С дочерью познакомила. С бабулей. По дороге на работу заехали в деревню. Марийка решила оставить дочку у бабушки. Та поворчала для приличия: как мать мечешься. Та тоже всё счастья по свету искала. Но в душе обрадовалась: ещё нужна внученьке и правнучке. Тем более Марийка сказала, что с карьерой певицы покончено. Работать будет поварихой. Денег заработает и в институт поступит. Бабуля и совсем оттаяла. Да и Олег ей больше понравился, чем Эдик. "Обходительный такой". И она попала под его обаяние. Обманулась! Хотя клубочек-то на прощание сунула...
Марийка заметила впереди канат, привязанный к большому согнутому дереву. Мост! Ну, слава Богу! Половину пути сегодня преодолела. Теперь перебраться бы на ту сторону. Ступила на первые доски. Страшно! Главное не смотреть вниз. Вперёд. Верёвки, на которых крепились гнилые дощечки, ходили ходуном. Сегодня сильный ветер. Там в тайге, среди деревьев, он почти не чувствуется. Марийка вцепилась в канат, держащий на весу и крепящий всю эту нехитрую конструкцию, и сделала очередной шаг. Скоро опасный участок. Не хватает четырёх дощечек. Перешагнуть невозможно. Стоять тем более. Сдует сразу. Марийка вспомнила уроки физкультуры. Когда-то она хорошо лазила по канату. Вцепившись в толстую верёвку, как в смысл жизни, подтянулась на руках и перехватами стала передвигать руки. В какой-то момент ей показалось, что она отпустила руки и летит вниз. Плотнее сжала зубы и почувствовала, как по ногам её что-то ударило. Попыталась встать на ноги. Не получилось. Ещё. И ещё! Ну, наконец-то ей удалось зафиксировать левую ногу на досточке. Затем правую. Сделала шаг. Спасена. Вот и противоположный берег. Ура!
Ноги так дрожали, что Марийка присела отдохнуть. Достала бутылку с водой. Сегодня заслужила целых три глотка кипятка. Она с обидой посмотрела на бутылку. Подозрительно быстро исчезает последняя вода. С трудом поднялась и на подгибающихся ногах продолжила путь. Идти надо! Жарко. Силы на исходе. Но теперь её остановить могла только смерть. Идти!
Олег! Опять в памяти всплыли его глаза. Когда тот, улыбаясь, смотрел на Марийку, она забывала обо всех проблемах и неприятностях. Он казался таким надёжным, таким верным. Таким нежным. Марийка была счастлива!
С ним и только с ним связывала свои мечты и представления о будущей жизни. Вспомнила их первую ночь. Это не было похоже ни на ночи, проведённые с Эдиком, ни с Дмитрием, ни тем более с Ашотом. Это напоминало ту безумную ночь в бассейне, когда Марийка забылась и полностью отдалась страсти. Но тогда она много выпила. А в ночь с Олегом была абсолютно трезва. И так стало всегда. Стоило ему только прикоснуться к ней, и мир превращался в рай. Он знал и чувствовал каждую клеточку её тела, угадывал каждое её желание, реагировал на полутон и полустон. Он так заботился о том, чтобы ей было хорошо. Приучил её к таким ласкам, которых она раньше не то, что стеснялась, но видела только в пресловутой "Кама-Сутре". Однажды рассказала ему историю про книгу. Он нежно улыбнулся. Ты ещё совсем девочка. Наивная. В любви главное не теория, а практика. Я тебя научу всему, что пожелаешь. Марийка желала много, он старательно "учил". Смеялся. Называл её очень способной "ученицей". Теперь она понимала: о какой практике он говорил. Очевидно, уже тогда задумал использовать её "способности" таким образом. Здесь в тайге он совсем изменился. Куда делись его весёлость и нежность. Злой, грубый, наглый. Когда Марийка намекнула ему, что он теперь не более чем "очередной клиент" и должен платить как и все, Олег пришёл в бешенство и ударил её. Но деньги на тумбочку положил. Н-да! Анализируя свой женский опыт, Марийка думала: женой, хоть и не любимой, была, любовницей "при живом муже" тоже, содержанкой у Ашота, женщиной на одну ночь. То, что произошло с ней в тайге, теперь представлялось ей логичным продолжением её беспутной жизни. Низшая ступень падения. Бригадная шлюха. Хоть и невольная, но проститутка. Вот так! Марийка заплакала.
Вдруг где-то справа совсем рядом раздался треск. Что это? Выстрел?
Она замерла. Треск повторился почти над ухом. Точно стреляют. Страх парализовал её всю. Одна мысль лихорадочно вертелась в голове. Что делать? Что делать?! Бежать. Ну, конечно, бежать. Вперёд к храму. Там спасение. Она рванулась вперёд. Пробежала метров триста. Остановилась. Нет! Надо затаиться и прислушаться. Неподалёку он увидела густой еловый молодняк. Там можно спрятаться. Так и сделала. Вовремя! Треск, похожий на выстрел, снова раздался поблизости. Где-то в районе моста. Через несколько секунд раздался такой же, но намного дальше. Затем ещё и ещё. Марийка поняла: прочёсывают лес. Это у них условный сигнал. Перекличка видимо. Вот к...лы! Зачем она им?! Настырные! А если так и до храма дойдут? Вдруг они знают о нём и туда направляются? Дрожь пробежала между лопаток. Она придёт в храм, а они - уже там. Или устроят засаду, где-нибудь недалеко от храма.
Надо быть очень осторожной. Выстрелы стали раздаваться за спиной. Дальше. Ещё дальше. Марийка поняла: уходят. Выбралась из чащи, огляделась. Часа два потеряла. Надо идти. На часах без четверти четыре. Времени много. Да и пить хочется - сил нет.
Олег! Наверное, тоже ищет её с другими вместе. А если найдут, что они с ней сделают. Снова изнасилуют. А он будет стоять и смотреть или сделает вид, что ничего не происходит, как в первый раз. Всё-таки хотелось бы ему как-то "насолить". Ответить взаимностью, так сказать. Но как? В голову не приходило ни одной плодотворной идеи. Да и страшно! Чёрт с ним! Самой бы ноги унести и к бабуле. Точно к бабуле! Как же она забыла! Они сходят в Гнилой лес, на болото. Наберут там травки горчичной. Бабушка пошепчет, и станет его жизнь хуже отравы. Она умеет. Только не делает это никому, но ради внучки... За нанесённую обиду. Может, постарается. Марийка злорадно усмехнулась. Ничего! Каждый из вас свою долю получит. Что-что, но это в моей власти.
Идти становилось невыносимо тяжело. В голове опять звенело. Ноги без конца спотыкались о бурелом и скользили на прошлогодних гнилушках.
Двигалась со скоростью черепахи Тартиллы. Время неумолимо мчалось вперёд. Солнце к закату. Неужели ещё одну ночь в лесу! К этому совершенно не готова. Пить! как же хочется пить! Она стала всматриваться в берег. Помнила, скоро он станет положе. Можно спуститься к реке. Напиться. Пусть невкусной, горькой, но зато холодной воды. Но берег по-прежнему был отвесно крутым. И приблизиться к воде не было никакой возможности. Вода только в реке начала спадать после весеннего паводка, поэтому берег был затянут глубоким глинистым илом. Можно увязнуть по самые уши.
И всё-таки она решилась. Заметила, что берег опустился к воде метра на два-три. Густой кустарник тянулся прямо к воде. Цепляясь за ветки кустарника, стала спускаться вниз. Ноги скользили и проваливались между корявыми ветками деревьев, как и Марийка, тянувшихся к воде. Когда достигла кромки воды, увязла в глине по "самое не хочу". Долго ждала, когда осядет глина, чтобы хотя бы умыться. Наконец, умылась. Намочила волосы, шею грудь. Пить не решалась. Постояла минут пять. Затем набрала две полторашки мутно-жёлтой жидкости и стала выкарабкиваться на берег. На сей раз помогли ветки дико растущей малины, обильно расположившейся вдоль берега. Изрядно поцарапавшись и оборвавшись, Марийка выбралась на берег. Взглянула на содержимое бутылок. Глина слегка осела. Вода приобрела оттенок трижды заваренного чая. Марийка сделала несколько глотков. Вода неприятно отдавала болотистой тиной. Но это лучше, чем совсем без воды.
Стало легче дышать. Сознание прояснилось. Прибавила ходу. Шесть часов. Скоро стемнеет. Быстрее! Так, на чём она остановилась? На чём-то приятном. Ах, да! Она остановилась на том, как будет мстить своим мучителям, напуская, с помощью бабули, на них порчу. На всех. Кроме Сашки, Федяя и, пожалуй, Серёги-мента. Эти хоть как-то её жалели. И не били. Фу! Блин! Что же, она опять про них думает? А как же тетрадь в руках и костёр. Забыть. Как будто этого никогда не было.
Берег и в самом деле стал пологим. Значит, храм появиться через час - полтора. Жаль, что кусты мешают ей передвигаться быстро. Приходиться их постоянно обходить. Терять время и ориентир.
Перечеркнуть легко, а вот забыть... Олег! Ещё долго будут вспоминаться ей его уроки любви. Однажды он устроил ей романтический ужин в ресторане "Арбат". Марийка уже забыла, когда была в ресторане в качестве посетительницы. Столько внимания и заботы к себе никогда не испытывала. Дома он долго не пускал её в ванную. А когда впустил, Марийка ахнула. Ванна была наполнена лепестками роз. Белыми, красными, розовыми и даже жёлтыми. Марийка плюхнулась в это изобилие цвета и запаха и замерла. Хорошо! Не просто хорошо. Ощущение полноценного рая. Всю ночь они не спали. Непослушные лепестки возникали на её теле то там, то здесь, и Олег неутомимо боролся с ними при помощи губ и языка, а самые настырные осторожно подхватывал зубами и тут же съедал их. Марийка жалела лепестки, но он лишьсмеялся.
Лицемер! Интересно, когда ему в голову пришла эта идея - сделать её шлюхой. Сразу или в процессе общения с ней. Пожалуй, сразу. Угадал в ней наивную дурочку, готовую ради него на всё, и решил поторговать ей. Только непонятно, к чему такая сложная многоходовая комбинация. Сколько профессиональных шлюх. Ни ухаживать не надо, ни уговаривать долго. Хотя, чего там греха таить, её тоже долго уговаривать не пришлось. Влюбилась как похотливая кошка. Мерзко теперь. В сердце боль, а тело волнуется даже после всего пережитого. Очевидно, Олег и в самом деле, думал, что она воспримет всё это, как должное. Заработает денег - купят квартиру. Вместе! Значит, и жить вместе рассчитывал. Бред какой-то! Тошнит.
Она остановилась, сделала несколько глотков воды. Заметила, что солнце уже почти не отражается в воде. Скоро стемнеет. Да где же он храм-то?! Где? Господи. За грехи мои, видно, и ты не хочешь меня принять. Если это так, то я в храм и не пойду. Не буду тебя гневить. Мне бы только до людей добраться. Помоги. Больше помощи ждать не от кого.
Всё. Теперь у неё иммунитет на мужчин надолго, если не навсегда. Налюбилась. Навиделась всяких. Никому из них верить нельзя. Совесть у них другая. До дому доберусь. Дочка, бабуля и я. Больше никого не надо. Правы были древние амазонки, истребляющие мужское племя на корню. Так им и надо. Она, Марийка, истреблять, конечно, их не будет, и порчу наводить на них не будет. Пусть живут, как им их совесть позволяет. Вот только Олег. Его так легко не отпустит...
Он предстал перед ней не так, как в первый раз. Среди деревьев и кустарника. А появился сразу и весь. Теперь он был виден как на ладони. Бело-серое большое здание. Сверху купола. Четыре по бокам, один центральный. Марийка такой в Москве в Кремле видела. Вот только названия не запомнила. Маковки куполов. Кресты. В сгустившихся сумерках она не сразу поняла, что это случилось. А, когда поняла, обессилено рухнула на землю. Храм снова был на противоположном берегу реки.