28
Ольга немного успокоилась. У неё тоже своё дело. Надо встретиться с Антоном. Решила застать его врасплох. Наняла такси и через сорок минут уже подъезжала к его дому. Машины на стояке нет. Света тоже. Значит, дома нет до сих пор. И где же это он может быть? Поднялась в квартиру. Точно, никого нет. И, похоже, давно не было. Наверное, на даче. Туда, конечно, она не поедет. Лучше позвонить. Вызов идёт, только вот никто трубку не берёт. Так несколько раз. Опять "занят"? Минут через десять позвонила ещё раз. После нескольких гудков трубку подняли. Молчание.
- Антон?
Тишина. Потом громкий шёпот пьяной девицы: "Эй, мужики, кто из вас Антон?". Ольга всё поняла, отключилась. Стало обидно. Точно, Лариса говорила: горбатого только могила исправит. Хотя, с другой стороны, чем они друг другу обязаны. Она вот тоже пару часов назад была с Игорем2. Подумала. Включила телефон. Перезвонит, никуда не денется. Перезвонил. Голос, как у нашкодившего школьника:
- Оля! Не молчи. Скажи, где ты? Я приеду?
Ольга сделала обиженный голос, готовый вот-вот расплакаться.
- Я у тебя в квартире. Жду. Только не успеешь приехать, я уже такси заказала.
- Отмени заказ, девочка! Отмени, лапочка! Я - хороший. И, наконец, главный аргумент: у меня для тебя подарочек.
Выдержала длительную паузу.
- Какой? Усмехнулся по ту сторону трубки:
- Останешься - узнаешь.
Голосом, делающим великое одолжение:
Хорошо - останусь.
Ехать ему минут сорок. Уже поздно. Пробок нет. Надо подготовиться. Разделась, внимательно рассмотрела себя в зеркале. Не оставил ли Игорь2 никаких неприятных "сюрпризов". Кажется, нет. Аккуратный дядечка. Жаль, что у него к ней такие "серьёзные" чувства. Хотя, ей это на руку. Пошла мыться. Антон, как и Игорь, любит её чистенькую, мокренькую...
Он только через порог, она навстречу. С видом оскорблённой невинности. В его белом банном халате.
Куда ты сразу руки тянешь? - Жестом указала: сначала в ванну. - В растворе с хлорамином полчаса. Не меньше. Уже готово.
- Оленька, может десять минут хватит?
- Нет. Я сказала полчаса, значит, полчаса. И одежду свою сразу в стирку.
- Что и куртку тоже?
- Куртку можешь оставить. Убедившись, что он "плюхнулся" в воду, Ольга подошла к шкафу. Здесь, в куртке, должен быть портмоне. А в нём её "заговоренная" (так сказала гадалка) фотография. Точно, есть. Достала свою из сумочки, точно такую же. Не заметит подмены. А эту в сумочку, дома сожгу. Из ванной голос Антона:
- Оленька, а спинку потереть?
- Спинку... можно. Только по истечении получаса.
Позвонила Женьке. Выключен. Понятно. Отключились. Конспираторы, тоже мне.
Антон вышел из ванной, красивый. У Ольги защемило сердце. Обнял её. Она ещё пыталась сопротивляться:
- А, подарочек?
- Потом, девочка, потом...
Его руки и губы. Они имеют над ней необыкновенную власть. Только он один на свете знает, как доставить ей настоящее удовольствие. Как сделать ей "хорошо", а как "очень хорошо". Каждая клеточка её тела, обласканная им, стонала от наслаждения и просила "ещё", каждая ниточка её души трепетала от его горячих слов: "девочка, лапочка, Везувий мой маленький" и только в голове постоянно вертелась назойливая мысль: "Ты не имеешь права его любить, он убил Игоря,...он виновен в его смерти". Так в борьбе между верхней и нижними частями её организма прошло часа полтора. Наконец, "маленький вулкан", по выражению, Антона "взял передышку". Ольга решила вздремнуть. Сложила на него руки и ноги. Потом подумала и улеглась целиком, сказав при этом, что ревнует его к одеялу. Антон смирился. Он тоже начинал дремать, когда в засыпающем сознании Ольги мелькнула мысль:
- А подарочек?
Антон понял, что поспать ему не удастся.
- Вставай. Гони подарок... Обещал.
- Может, ты, для начала, слезешь с меня.
- Совсем не слезу, но подвинусь.
- Так как же я тебе подарок принесу.
- Подожди, я попробую угадать.
Она указала на пальчик:
- Колечко? Нет. На ушко? Нет. На грудь? Нет. Дорогой?
- Приличный.
- Сколько стоит?
- Полтора.
- Сколько?!
- Полтора миллиона рублей.
Ольга ахнула:
- Всё. Не могу больше. Колись!
Встал, вышел из комнаты. Зашёл. Включил свет. Подаёт какие-то бумажки. Ольга прочитала. Счёт - фактура. Товарная накладная. Счёт на оплату. Оборудование фирмы "Maha".
- Что это?
Антон вздохнул:
- Диагностическое оборудование для твоей СТО. Правда, пока это предоплата. Остальное - по факту доставки.
Ольга оторопела. Единственной реакции, которой смог от неё добиться Антон, было английское междометие: ' Вау!' Когда шок начал проходить, она потянулась к нему:
- Хороший мой! Люблю тебя. Очень хороший!
Она обняла его. 'Какая она, дура! Ну, с чего она взяла, что он убил Игоря. Из-за этой стодолларовой бумажки. Да, может, Игорь сам ему отдал. Не отдавал, и ты это хорошо знаешь. Ты видела эту купюру в кошельке Игоря накануне его убийства. Помнишь, ты просила его разменять деньги. Он сказал, что разменял, и они в кошельке. Когда ты деньги забирала, ты эту купюру положила на место. Талисман всё-таки! Помню! Я ... помню. Только лучше бы мне всё забыть'.
Антон прервал её мысли:
- О чём задумалась, девочка? Проблемы.
Боясь, что он догадается о её сомнениях, она вздохнула:
- Есть.
- Какие?
- Этот, дурак, Бейжанов такую цену заломил. Втридорога. А уступать не хочет. Ещё и обозвал меня по-всякому.
Антон взял её за руку, погладил нежно-нежно. Спросил шёпотом, будто волнуясь:
- Как ...обозвал?
- Плохим словом назвал. В общем, собачьей женщиной.
Антон так сжал её пальцы, что Ольга вскрикнула.
- Больно! - И тут только заметила, как изменились лицо и взгляд Антона.
- Больно? - переспросил он.- Извини, милая. Извини, девочка.- Он поцеловал её ладошку.
- Завтра, - потом спохватился, - нет, уже сегодня, утром.
- Что утром? - испуганно спросила Ольга.
- Ты получишь эту "грёбаную" СТО даром, вместе с дурацкой головой "господина" Бейжанова.
Ольга не на шутку испугалась. Что-то в голосе и интонациях Антона подсказывало ей, что это не пустые слова. Она потянула его руку к своим губам. Поцеловала.
- Не надо, милый. Не надо! Бог с ним, с этим Бейжановым. Давай отдадим его Хану. Антон отрицательно покачал головой:
- Нет. Оленька! Нет. Солнышко! (он старался не называть её так, чтобы не напоминать ей Игоря, а тут, видно забылся). Никто в этом городе, слышишь никто! не смеет называть мою женщину, как ты изволила выразиться "собачьей женщиной".
Ольга запаниковала:
- Прошу тебя, умоляю, не трогай его. Не нужна мне эта чёртова станция. Особенно, такой ценой. Помнишь, как-то утром ты ушёл от меня и оставил записку.
Он кивнул головой.
- Ты написал, что ради меня можешь всё. Даже убить.
Он снова кивнул.
- Но, значит, и пожалеть тоже можешь?
Вышел на балкон - курить. Ольга за ним.
- Поцелуй меня.
- Не могу.
- Почему?
- Мне сейчас хочется не целовать, а сделать кому-нибудь больно.
- Сделай мне больно.
- Зачем?
- Хочу! Усмехнулся:
- Точно хочешь? Потом не пожалеешь?
Глаза колючие, как осколки разбитого зеркала. Ольга отрицательно покачала головой.
- Пошли.
- Куда?
- В спальню. Там лучше всего изоляция.
- Ты меня бить будешь?
- Бить? Зачем? Есть много других способов причинить боль.
Из шкафа достал два металлических предмета.
- Что это?
- Шарики, серебряные. Для нехороших девочек, которые любят, чтобы им было больно.
- Значит, я, по-твоему, уже нехорошая?
- Не "уже", а давно.
- Ну и пусть! Давай свои шарики.
- Смотри, потом будет поздно...
Сначала было хорошо. Очень хорошо! Как всегда. Боль, едва различимая, придавала лишь остроту ощущениям.
- Хочу ещё!
- Ещё? Будет ещё... - Интонации не предвещают ничего хорошего.
Подумала: 'Может остановиться?' Но было уже поздно. Стало больно так, что невозможно терпеть.
- Отпусти...
- Нет...
- Мне больно!
- Знаю, но всё равно не отпущу.
Попыталась сопротивляться. Стало ещё больней. Закричала. Бесполезно. Попробовала кусаться, царапаться. Ничего не получается. Боль, разрывающая на куски, захватила всё её существо. Боль бесконечная! 'Ненавижу! Ненавижу! Больно! Как же мне больно. Игорь!' Кажется, она произнесла его имя слух. Наконец, всё кончилось... Или она умерла?
Антон откинулся на спину. Заложил руки за голову. Молчит. Ольга боялась пошевелиться. 'Как же я его ненавижу! Игорь бы никогда не сделал мне так больно'. Попыталась сесть. Больно, но терпеть можно. 'Бежать отсюда. Бежать от него. Ненавижу! И никогда не любила!' Искоса посмотрела на него. Глаза закрыты. 'Неужели спит?' Попыталась перелезть через него. Ресницы дрогнули. Спросил, как ни в чём не бывало:
- Помочь?
Ольга затихла. Общаться с ним не хотелось. Соскользнула с кровати. Преодолевая боль, потащилась в душ. Мыться и домой! Чтобы одеться, пришлось вернуться в гостиную. Вышел из спальни. Смотрит и молчит. 'Скотина!' Под прищуренным его взглядом она стала натягивать на себя колготки, джинсы, водолазку.
- Хочу домой! Вызови мне такси, пожалуйста.
- Зачем такси? Я тебя сам увезу. Скажи, куда.
- Нет, хочу такси!
- Боишься своего любовника выдать?
- Какого любовника?- не поняла Ольга.
- Который у тебя проживает на старой квартире.
Ольга замерла. Почувствовала, как онемели ноги. 'Это он про Гришку? Узнал всё-таки...' Стараясь не выдать волнения, она сделала вид, что поперхнулась, а теперь откашливается:
- Это брат мой, Женька.
Набралась смелости посмотреть ему в глаза. Поверил или нет? Для убедительности сказала:
- В январе из армии демобилизовался. Не хочет с мачехой жить. Вот я его и поселила, думала к Воронкову на СТО пристроить. А летом в "Автодор" пусть поступает...
Кажется, поверил. Стал одеваться. Молчание гнетёт. Чтобы отвлечь его от мыслей о её "любовнике" спросила:
- Зачем ты это сделал?
Усмехнулся:
- Ты же сама хотела!
- Но я же не знала, что это так больно...
- В следующий раз, не проси чего не знаешь! - раздражённо отреагировал он.
Ольге стало обидно. Кто любит, так не поступает. Чувствуя, что вот-вот расплачется, она прошептала:
- Ты отвратителен!
- Неужели? А всего два часа назад ты называла меня хорошим.
- Я ошибалась.
Рассмеялся:
- На ошибках учатся, милая. И уже при выходе из квартиры:
- Значит, подарок тебе мой не понравился.
Ольга в нерешительности замялась:
- Подарок-то хороший, но приложение к нему не очень.
Вопросительно поднял брови:
- Это ты о чём?
Она вздохнула:
- О голове этого "идиота" Бейжанова. Не убивай его.
- Это, уж как получится, девочка...