48
Боясь сглазить самоё себя, Марийка пела лишь вечерами. Малышам. Вспоминала не только колыбельные, но и богородичные песни. Голос стал ниже, чуточку хрипел, но это был тот "настоящий", её голос. Что-то бывшая соперница Татьяна не заезжает к ним больше. Теперь бы Марийка показала ей как нужно петь. А то - "камень на шее"! Не камень, а бриллиант!
Андрей перед детьми и ней теперь благоговел. Боясь взять кого-либо из мальчиков на руки, он постоянно удивлялся, как ловко Марийка, а затем и Лизонька управляются с малышами. Всё ещё тревожась за них, он каждый час заходил в дом справляться об их самочувствии и здоровье. В тайгу не ходил, в город тоже ездил очень редко. Словно чувствовал, что его присутствие было для них необходимым. Очень. Когда он смотрел на Марийку удивлённо-ласковым взглядом, она чувствовала, что усталость отступает, а на смену ему приходит умиротворение, душевное равновесие и... потаённое желание. Но нельзя. Пост! Да и организм ещё после родов не совсем оправился. Хорошо ещё, что всё это совпало!
Перед Пасхой, наконец, объявилась бабуля. Пока не сама, а только письмом. Приеду на праздник - встречайте. Слава Богу! Хотя, почему только на праздник? Обещала же - насовсем. Встречать бабушку поехали Николай и Андрей. Так что целый день Марийка скучала, насколько позволяли ей это делать мальчишки. Репетировала с Агафьей и Надеждой в хоре. Хотелось порадовать Андрея во время литургии красивым и слаженным пением.
Услышав шум въезжающей машины, Лизонька бросилась встречать. Через несколько секунд закричала:
- Мама, мама, бабушка приехала и ещё какая-то тётя!
Марийка поспешила навстречу гостям, приговаривая:
- Тётя. Очень хорошо. Мы гостям всегда рады...
Сначала из машины "высадили" многочисленные сумки, коробки, пакеты и просто тюки. Марийка поняла: гостинцы. Затем появилась сама бабуля. Пробиваясь через множество вещей, Марийка пыталась обнять бабушку. Та сразу всплакнула. Соскучилась. Но тут же с тревогой посмотрела в глаза внучке. Засуетилась и тихо прошептала:
- Я не одна, Машенька...
Марийка обернулась к машине и увидела женщину, которая, робко и как-то виновато улыбаясь, сделала шаг навстречу Марийке. Марийка, было, тоже улыбнулась, но тут же осеклась. Почувствовала, как слиняло её лицо и между лопаток побежали мурашки. Перед ней стояла... фрау Марта.
Усилием воли сменив радостную улыбку, на вежливо-холодное:
- Здравствуйте... - она укоризненно посмотрела на бабушку и добавила:
- Вас разместят в домике у Агафьи. В гостевой половине... А мне пора к детям...
Направляясь к домику, чувствовала на себе взгляды нескольких пар глаз.
На крыльце её догнал Андрей. Открыл ей дверь. Когда вошли в избу, взял жену за руку и, оправдываясь, зашептал:
- Я не знал, Машенька. А когда узнал на вокзале, отказать не посмел. Мать всё-таки...
- Не мать она мне,- дёрнулась Марийка.- Она - фрау Марта. Чужая -фрау Марта. Понимаешь? И, если хочет остаться здесь, пусть запомнит - она мне никто. Это моё условие!
Андрей обнял жену. Успокойся, родная! Всё будет, как скажешь.
Марийка благодарно взглянула на него. Хоть ты меня понимаешь! А бабуля-то какова? Списалась с ней. Сговорилась! Потому и не ехала так долго. Предательница! Забыла, как та обидела её сына. Сменила шила на мыло. Ну, что - счастлива теперь? Андрей погладил жену по голове. Не надо, Машенька, злорадствовать. Прощать надо. Так Господь велит. Я знаю, Андрюша, знаю. Но не могу.
Перед службой в храме сама подошла к фрау Марте.
- Фрау Марта, я хотела бы извиниться...
Женщина обрадовано кивнула:
- Я не Марта, меня Наталья зовут, по-нашему. Это меня так в Германии перекрестили. Муж лютеранином был...
- Хорошо,- перебила её Марийка. - Наталья, я хотела бы извиниться за своё поведение в кафе. А заодно и объясниться.
Женщина выжидательно молчала. Марийка продолжила:
- Когда-то мне очень не хватало вас. Я долго не знала, чем заполнить эту пустующую категорию: мама. Это было так странно. Особенно в детстве. Когда ребёнку дают фантик от конфет. Он разворачивает, а там пусто. Так и со мной было. Скажу "мама", а за ним пусто. Когда я повзрослела, я постаралась заполнить эту пустующую брешь чем-то другим. Любовью бабушки, отца, позже Лизоньки. Теперь Андрея и мальчиков... Вы не думайте: я не сержусь и не обижаюсь... Просто это место уже занято. Простите за банальность: это как в трамвае: кто не успел, то не сел...
- Возможно, мне надеяться хотя бы на дружбу?
Марийка закачала головой:
- На дружбу вряд ли, а вот на мирное существование можете. В том случае, если не будете навязывать мне своё присутствие.
Женщина покраснела. Марийке показалось, что она вот-вот расплачется. Что ж! Она сказала, что хотела. Это уже дело фрау Марты - Натальи принимать или не принимать условия "мирного существования".
После такого объяснения на душе не стало легко. Разве самую чуточку. От того, что не сорвалась. Не прогнала. Как она того заслуживает.
На пасхальную литургию прибыло много гостей. Торговцы с рынка, паломники, и бывшая Марийкина бригада. В обновлённом составе. Марийка напряглась. Но вскоре поняла: если и не рада их видеть, то уже и не боится.
Стоя на клиросе, ловила на себе их косые, короткие взгляды. Однако голову держало так высоко, что затекли шея и плечи. Когда выходила из храма проведать малышей, встретилась лицом к лицу с безымянным папашей Лёньчика. Он кивнул и дерзко оскалился. Она сухо поздоровалась, но глаз не отвела. Дерзость его сменилась смущением. Он покраснел и опустил голову.
Праздник отвели, как и подобает - торжественно. Вот только в колокола звонили по строгому Марийкиному расписанию: пока малыши бодрствуют.
Недельки через две после Пасхи бабуля засобиралась в обратный путь. Компенсацию от властей так и не получила. Обещали нынче. Наталья спросила у Андрея благословения, остаться. Марийка хотела было по этому поводу расстроиться, но передумала. Пусть живёт. Тем более что условие она выполняет. Не навязывается. Ведёт себя тихо. Никому ни слова о своём родстве с Марийкой. Хотя, если присмотреться, можно и догадаться. Схожесть большая в фигуре, в лице, голос опять же. Как не больно Марийке было признавать, но красивая внешность и замечательный голос ей достался от матери.
Первым эту схожесть заметил Сашка. Присматривался и к той, и к другой дня три, потом вдруг неожиданно сделал вывод: вы сёстры. Марийка обиделась, но задумалась. Что Наталья в свои сорок "с лишним" выглядит прекрасно, это было видно невооружённым взглядом. А вот, что она, Марийка, в свои двадцать пять "с небольшим" смотрится старше - это плохо.
Нужно заняться собой. Дети - детьми, но женщина всегда должна быть привлекательной. Перво-наперво подобрать живот и зафиксировать грудь.
Походка, улыбка. Никаких мрачных платков и тёмных юбок. Кружевные косынки под цвет глаз, юбки с оборками. Блузки непременно приталенные, как в старинном кино. "Тихий Дон" называется.
Перемены заметили все, кроме Андрея. Он жену обожал настолько, что готов был мириться и с её лёгкой полнотой и с несколько небрежным внешним видом. Ночью короткие часы, которые они урывали между сном, кормлением и баюканьем мальчишек, были полны упоительной страсти, нежности и восхитительного благоговения. Машенька! Жизнь моя! Душа моя! Ночами она могла вить из него верёвки. Днём он принадлежал всем, а ночью лишь ей одной. Только жаль, что летом - дни долгие, а ночи короткие. Ничего. Доживём до зимы. Успокаивала она себя. Уж тогда я его обласкаю.
Как-то в мае по электронной почте письма. Одно от Ольги Князевой. Та поздравляла Марийку с рождением (двух?!) сыночков, просила прощения за то, что уехали, не дождавшись её из роддома. А ещё просила благословения у Агафьи и Андрея. Скоро едут в Англию: Ольга рожать, а Игорь на операцию. Она хоть перед ним храбрится, а на самом деле боится: за себя, за мужа, за будущего ребёнка. "Молитесь за меня, грешную". Марийка пообещала. Будем молиться. Обязательно!
Второе письмо было от Светланы. Марийка вздрогнула, предчувствуя беду. Давно бывшая подруга не давала о себе знать. И на долечивание Артёмку не привезла, хотя обещала. Светлана в письме не то жаловалась, не то каялась. Из сумбурного монолога Марийка поняла, что Олег её уже с год как бросил. А месяц назад опять объявился и очень уж ею, то есть Марийкой, интересовался. Сколько, мол, вы знакомы? Где она сейчас может быть? А когда узнал про храм, где Артёмку лечили, про Андрея, засмеялся и сказал:
- Надо же, как земля тесна. Те места мне хорошо известны.
А через какое-то время приехал на дачу с каким-то мерзким мужиком - Мишкой. Пили коньяк, матерились, на чём свет, а в конце Светлана услышала, что "не мешало бы эту с...чку проучить", чтобы неповадно было "святошу" из себя корчить. В общем, Машенька, я подслушала - затевает Олег "маленькую войнушку". Да, так и сказал "войнушку" и ещё добавил:
- Кто там, в тайге, разбираться будет...
Так что будьте осторожны. Хоть и люблю я его, но знаю: он, подлец, на всё пойдёт.
Марийка едва смогла дочитать письмо до конца. Страх сжал её сердце, просочился в лёгкие, сконцентрировался внизу живота и плавно стал распространяться по всему организму. Отпечатав письмо, Марийка кинулась на улицу - предупредить Андрея. Андрей находился в храме с Сашкой, который приезжал каждую субботу и помогал Андрею во время службы. Увидев бледную, как полотно, Марийку Андрей бросился к ней:
- Что-нибудь с мальчиками?! - спросил он испуганно.
Марийка резко протянула ему письмо и села на Агафьину скамью.
Андрей перечитал письмо. Протянул Сашке. Они долго молчали. Наконец, Андрей сказал:
- Иди к детям, Машенька. Нам поговорить нужно.
Примерно через час он вошёл в дом. Марийка в беспокойстве бросилась ему навстречу. Он улыбнулся непринуждённо:
- Не переживай. Пробьёмся. Сергей - бригадир сказал: помогут.
Марийка вздохнула. Не хотелось бы зависеть от них. Но промолчала. Оказалось: бригада расположилась совсем неподалёку. Поэтому решено было, что поочерёдно двое из бригады будут дежурить на территории храма. Сашка сделал рацию. В случае малейшей опасности можно было связаться с остальными. Минут через пятнадцать - двадцать они, по выражению мастера Самоделкина ( так прозвала Сашку Лиза), "тут как тут".
Пришлось убрать для них два барачных помещения и взять их всех на довольствие. Завтрак и ужин. Серёга практику с поварихами - шлюхами прекратил, так что готовить им приходилось самим. Марийке не очень понравилась эта: идея кормить их завтраком и ужином. Надежде одной тяжело на такую ораву готовить. Но тут неожиданно вызвалась в помощницы Наталья. Марийка сердито взглянула на неё, но уступила. Понимая, насколько приятно жене будет сидеть за одним столом с "бывшими обидчиками", Андрей за завтраком и ужином придумал две смены: мужскую и женскую. Хоть на этом спасибо!
Со следующего дня они приступили к дежурству. Илья и новенький. Вели себя тихо, пристойно. Не выражались. Помогали Наталье чистить картошку и носить воду. Жизнь потекла по-прежнему спокойно. В трудах и заботах. Вскоре Марийке уже стало казаться, что степень опасности они поспешили преувеличить. Она снова озаботилась воспитанием своих сыночков и погрузилась в одну большую любовь. К детям, мужу и всему окружающему миру. Каждый день начинала с молитвы. Живём же, Господи. Никому не мешаем. Пронеси, Господи, эту "войнушку"!